Заинск и заинцы в годы войны: воспоминания

Из воспоминаний Тамары Алексеевны Шароновой (Галяминской) - телеграфистки Заинской конторы связи, ныне проживает в г.Казани. Написан в 2013 году.

Уважаемые ветераны войны, труженики тыла и уважаемая молодежь - смена нашего поколения! От души поздравляю с праздником Великой Победы! А как досталась нам эта Победа, знает тот, кто все это пережил. Да, Победа досталась нелегко. Для меня лично этот день самый светлый праздник на всю жизнь. Вспоминаю своего брата Галяминского Александра Алексеевича. Он вернулся живой, но остался инвалидом по зрению. Призвался в армию в 1938 году. В 1941 году должен был вернуться домой, но тут началась война. Он воевал все четыре года. Служил в звании старшего лейтенанта. В конце войны был в третий раз ранен. Ранение в голову выбило глаз, перебило переносицу. Другой глаз чудом сохранился. Благодаря врачам удалось восстановить зрение. После ранения его на лечение направили в Узбекистан. А после войны еще два года лежал в госпитале, потому что при ранении ему сильно раздробило голову, и от осколков раны гноились. Он несколько раз за время лечения приезжал в отпуск. И вот, бывало, когда выпьет, то поет свою любимую песню «С чего начинается Родина». Поет и плачет. Вот и я сейчас сижу и плачу, вспоминаю, о чем он рассказывал. Он говорил: «Войну буду помнить всю жизнь. Помню, переплывали какую-то речку. Кругом бомбят, стреляют, а нам надо речку переплыть. Плывем, а по реке плывут трупы, кругом куски человеческих тел и кровь. И вот мы плывем и эту кровь глотаем, и ничего не чувствуем. А уже потом, когда все прошло, нас всех рвало. Ну, что, Тамара, разве это забудешь? Даже вот сейчас столько лет прошло, а как вспомнишь, кусок в горле». Кино про войну он не мог смотреть, выключал телевизор и плакал. Вот и я сейчас не могу смотреть кино про войну. За две недели до Дня Победы как начинают говорить и показывать про войну, я тоже выключаю телевизор. Да и вообще, телевизор не смотрю. Прослушаю новости и все. Уж очень тяжело нам досталась война. Всем было трудно, но у каждого жизнь складывалась по-разному. Возможно, вы будете читать и думать, что это все слова. Нет, это не слова, а это прошлая жизнь.

Еще немного о женской верности. У нас в Заинске была одна старушка. Ее сейчас нет в живых. А прожила она 94 года и всю жизнь ждала своего Мишу. Так звали мужа. А ее звали Анфиса. Киселева Анфиса Анподистовна. Жила она по улице Толстого. Детей у них не было. И вот каждый День Победы мы с ней поминали ее Мишу. Во время войны кем только она ни работала и за мужика, и за бабу. Так как детей не было, ее везде первую посылали. Женщина она была красивая, статная, и многие ее после войны сватали. Но она ни за что не хотела изменять своему мужу, все вспоминала о нем. Бывало, говорит: «А Миша мой жив, он, наверное, в плен попал и там живет. Ну и пусть живет, а я его жду». Я слушаю ее и понимаю, что она не права, но виду не показываю, пытаюсь объяснить, что его нет. Говорю ей, что надо было замуж выйти. А она мне: «Что ты, ведь обидится. Придет и скажет, что я ему изменила». А ведь очень много женщин воспитывали детей одни, были верны своим мужьям, не то, что сейчас.

Здание почты. 1965 год. Фото Голова М.А

В войну у нас у всех - и у взрослых, и у детей - была одна мысль: все для фронта, все для победы. Даже у станков на заводах, хотя они были из железа, была мысль дать больше снарядов для фронта, и они работали, не останавливаясь, день и ночь. А работали на них женщины и дети. А в селе женщины каждую весну ходили в Набережные Челны на санках за зерном для посева. На каждые санки укладывали мешок весом 20 килограмм, и вот женщины везли этот груз 50 километров. Шли почти всегда ночью, пока мороз. Все были в лаптях. Парнишек 13-14 лет считали в доме за хозяина. Они добывали сено и дрова. За дровами ездили в лес на димитровские горы. Бывало, по несколько мальчишек соберутся и там помогают друг другу.

Писать можно бесконечно. Но пусть хоть маленькая память останется о нашем Заинске. Не могу не высказать одну мысль - боль. Даже день 65-летия Победы отметили не как положено. В Новом Зае было все празднично, а в Старом Заинске прочитали доклад - и все разошлись. Все начиналось со Старого Заинска. Из Заинска, который сегодня называют Старым Заинском, из маленького военкомата ушло на фронт несколько тысяч человек, многие не вернулись. А один ветеран, ей Богу не вру, уходил с митинга и плакал. Говорит: «Зачем я поеду на митинг в Новый Зай, если я уходил на фронт отсюда. Шли с ребятами пешком из Александровской Слободы вот по этим улицам Заинска. Здесь моя молодость кончилась, а память осталась навсегда». Вот такие отзывы о митингах в Старом Заинске. Да, школьники готовятся, ждут чего-то особенного, но не успеют они успокоиться, а митинга уже нет - расходись. И еще хуже, когда в Старом Заинске митинг проводят 8 мая. В День Победы, 9 мая, вся страна празднует, звучат торжественные речи, военные марши и песни, а у нас - тишина… Разве это правильно по отношению к памяти тех, кто из Заинска (сегодня Старого) уходил на фронт! А ведь в те годы там, где сейчас центр города, было чистое поле.

Галяминский Александр Алексеевич, старший брат Шароновой Т.А.

Можно бы сделать Заинск музеем, как делают в других городах, где стараются сохранить старину. А у нас все ломают, рушат, ничего не оставляют потомкам. А ведь сколько было там хороших старинных домов, сколько памяти было! Лужков разрушил Москву, вот и у нас то же творится. А люди приезжают из других государств, чтоб посмотреть, как жили раньше. Может, через 100 лет тоже будут сюда приезжать на экскурсию. Дай Бог бы. Но наши все разрушают, после себя ничего не оставляют. Вот разрушили старую почту, а с ней была связана вся война и Победа. 9 мая 1945 года рано утром около почты было столько народу. Пели, плясали, плакали, кричали: «Ура!» Вообще, вся площадь около почты ликовала, а из репродуктора, что висел на столбе, был слышен голос Левитана - всех поздравлял с Победой. Звучала музыка, просто не передать словами, что творилось. А сейчас деньги поют, и нет ничего святого. А жаль. Пишу, и смешно, и плакать хочется. Пишу и волнуюсь: надо было давно обо всем написать. У меня много воспоминаний, но все не опишешь. Войну я помню с первого дня, с 22 июня. Было воскресенье, день был солнечный. Радио не было. Мы и не знали, что началась война. Узнали вечером.

Дорогие заинцы! Еще раз поздравляю с праздником Победы! Такой тяжелой ноши страна не переживала никогда, как в эти 4 года. Было все: и голод, и мор, но такого испытания на прочность не было. Люди стояли насмерть. Страшно вспомнить. А сколько полегло солдат даже из нашего Заинского района! Ведь каждый день отправляли группами.

Шаронов Василий Иванович (в центре) - начальник Заинской почты

Здание старой почты - это история нашего Заинска-2. До революции оно строилось под почту и существовало до конца почтой. Здание было красивое. Был большой балкон с выходом на улицу. До войны 1 мая и в Октябрьские его украшали лозунгами, и с этого балкона выступали представители района. Собирались жители Заинска с флагами на митинг, и всех в этот день поздравляли с успехами в работе. До 1939 года был коммутатор на 25 номеров. В 1939 году был установлен коммутатор на 100 номеров и телеграф «Морзе». А на столбе, что стоит у почты, был установлен радиорепродуктор. Не у всех тогда было радио, и почта была для всех как бы отдушиной, служила верой и правдой и в дни войны.

Время идет быстро, вот и мы старики. И хочу описать про начало войны, про войну и про Победу, как связисты работали. Все описанное не сказка и не фантазия, а только достоверная правда. Мое воспоминание о войне. Помню, это было в воскресенье. Мы были на Бугульде. Мама пошла на базар и навестить отца. А день был теплый, солнечный. Вся детвора играла на улице. Примерно в 5 вечера, что казалось рано, гонят стадо домой. Мы с бабушкой стоим у ворот, смотрим, как гонят стадо, а с противоположной стороны улицы едет мужчина на лошади верхом. Едет медленно и кричит на всю улицу: «Товарищи! Началась война с немцами сегодня в 4 утра». Кто был дома, стали выходить на улицу: и мужчины, и женщины, и дети. Мужчины сразу приуныли, а женщины одна за другой стали плакать. И даже собаки почувствовали беду - стали выть друг за другом. А потом вдруг установилась такая зловещая тишина, как-то сразу стало темно, как будто и не было солнца, и был слышен только плач женщин и вой собак. Мы, дети, стоим и смотрим на взрослых, не поймем, что же случилось. Я спрашиваю бабушку: «Почему все плачут?» Она говорит: «Да ты что, не понимаешь? Ведь война началась!» Мама в этот день домой не пришла, вернулась только на второй день вся в слезах. Тоже сказала, что началась война - выступали по радио. Брат в это время служил около Харькова. Отца сразу вызвали в военкомат, а потом в НКВД. И теперь он каждую ночь дежурил на почте. Два месяца он дома не ночевал, спал в кабинете, чтоб в каждую минуту быть около аппарата. И дальше начались военные дни.

Отправки на фронт первые 3-4 дня не было. А потом уже отправляли каждый день. Первая партия была из 8-ми человек. Все высокие, здоровые, некоторые в солдатских гимнастерках и брюках, только осенью вернувшиеся из армии. И вот война, и они едут на фронт. Все они бывшие танкисты, работали трактористами. Отправляли их от здания райисполкома (ныне здесь музей). Был митинг. Все очень волновались, женщины еле сдерживали слезы. Запомнились слова одного из выступавших, который говорил: «Отправляем вас на святое дело - на защиту Оте-чества. Служите честно, не подведите наш район. Война долго не продлится - месяц- два, не больше. И будем вас ждать победителями. Так что плакать нечего!» Не думали, конечно, что война продлится долгих четыре года. И после этого митинга отправки начались каждый день. А мы, детвора, как свободное время, бежали на гору к военкомату, устраивались на крыльце церкви и наблюдали за отправкой. И смотрели на улицу Красноармейскую. Она была ровная, не такая длинная, как сейчас. По ней уезжали подводы с отцами и братьями. И каждый солдат, отправленный из заинского военкомата, прошел или проехал по этой улице. Смотрели, как бежали за подводами с плачем жены и дети. Бежал за подводой отца до конца улицы со слезами и плачем маленький тогда мальчик Саша Лобанов, крича: «Папочка, не уезжай!» В толпе провожающих играли на гармошке, пели и плясали сквозь слезы. Помню такую сцену: муж держит мальчика на руках, а жена стоит рядом и плачет. Раздается команда: «Все по подводам!» Женщина еще сильнее заплакала, сначала обняла мужа за плечи, потом опустилась на колени, обняла руками ноги мужа. Он ее успокаивает, но она, ничего не понимая, кричит: «Я тебя не пущу! Ты не вернешься! Я тебя больше не увижу!» Муж ее уговаривает, обещает вернуться, но она говорит: «Чует мое сердце, что я тебя больше не увижу. Я вижу тебя в последний раз!» Женщину силой оттащили от мужа, она была почти без сознания. А муж поставил сына на землю, поднял жену, поцеловал ее и сына, снял со своей головы фуражку, надел на голову сына и сказал: «Это тебе, сынок, на память». А потом побежал догонять свою подводу и быстро уехал, не оглядываясь. А женщина долго не приходила в себя. Мы ее отхаживали: принесли воду, сходили в военкомат за врачом. Он ей сделал укол, кое-как она открыла глаза. Женщина эта была из Токмака. Уже после войны я случайно встретила ее и спросила насчет мужа, вернулся ли он. Она сказала: «Нет, дочка, не вернулся. Как ушел, так и все. А откуда ты меня знаешь?» Я все ей рассказала, а она, к сожалению, ничего не помнит, потому что в тот роковой день была в большом горе.

И вот иногда идешь и вспоминаешь, что наша гора около церкви тоже заслуживает внимания. Там бы неплохо поставить памятник нашим матерям и сестрам. Сколько они на этой горе пролили слез и утратили здоровья за эти четыре года!