Сестры из Заинска: "Прежде чем нас официально признали бывшими узницами концлагеря, прошло несколько десятилетий"

29 апреля начальник отдела соцзащиты Эльмира Хузина торжественно вручила двум жительницам Заинска памятную медаль "Непокоренные". Сестры Валентина Григорьевна Иванова и Галина Григорьевна Попова - единственные в нашем районе, кто в годы Великой Отечественной войны стали узницами концлагеря. За стойкость и верность Родине, пострадавшим в годы войны были вручены не только награды, но и подарки от депутата Госсовета РТ Фоата Комарова - наборы носков «на все времена года».

Мы слышали, как погибающие солдаты звали маму

История этой семьи уже отчасти знакома читателю: два года назад мы готовили интервью с Валентиной Григорьевной. Глазами пятилетнего ребенка «внимали ужасам войны»; в этой беседе увидели то тяжелое время так, как воспринимала, чувствовала и переживала его старшая сестра, Галя. Когда началась война, ей было 10 лет.

Семья жила около самой границы, в Карело-Финской АССР. Отец Вали и Гали работал механиком на пароходе, как только началась война, - ушел на фронт.

Их вывозили на 5 дней - в эвакуацию. 5 дней обернулись 4 годами.

- Везли на барже по реке, до деревни, а там - линия фронта, бомбежка. Все, кто плыл с нами, побежали в лес. Мы пытались укрыться в погребах и банях заброшенной деревни, мама при этом всегда прятала нас за себя. Потом часто с ней вспоминали: «Вот ведь как ты делала? Сама сверху, впереди… А если б тебя убило? Остались бы мы, малые дети, одни». Мы видели, как падали наши солдаты, слышали, как они, погибая, звали свою маму. Финны, союзники немцев, настигли нас в лесу. Так мы оказались в концлагере.

В детей, убежавших в поле, бросались камнями и давали розги

Под конвоем Галю и других детей ее возраста гоняли работать на слюдяной завод. Слюда добывалась большими кусками, и детей заставляли тонкими ножичками разделять ее. Работа - с утра до вечера, не выполняешь норму - не получаешь хлеб.

Тем небольшим кусочком хлеба, который приходился на каждого узника лагеря, невозможно было наесться. Однажды в обед ребята тайком побежали в поле, чтобы нарвать капустных листьев. Наказание от надзирателей последовало незамедлительно: в детей стали бросаться камнями. Галине попали в ухо и память о том дне до сих пор с ней - зуб, который откололся от того удара.

Молодежи, которая убегала за проволоку в лес, за ягодами, приходилось еще хуже: на глазах у всего лагеря пойманным давали розги - кому 5, кому - 25. Бывало и такое, что после наказания люди не поднимались.

Среди тех ужасов - камера с большой температурой, куда загоняли целую толпу и не давали пить - «жарили» одежду», чтобы истребить вшей. А после - 20 грамм мыла и баня, в которую одновременно отправляли и мужчин, и женщин, и детей.

Мама - женщина по натуре активная, неравнодушная, тайком рисовала плакаты о победе и обращалась в «Красный крест»: хлопотала о младшей дочке, о Вале. У ребенка брали кровь для раненых немецких и финских солдат. В то время многие дети в лагере погибли.

Галя, скорей домой! Победа!

- Когда не стало трудоспособности, увезли на хутор. Поселили в домике на две семьи, у нас была одна кровать на семью. Не кровать, а нары. Мы до сих пор не знаем, где находились в то время, искали на карте - не нашли. Нас гоняли обрабатывать капусту, морковку; увозили на остров собирать ягоды. Как-то раз одну половину увезли домой, а нас оставили. Начался ливень, гроза; мы ночь провели в лесу.

Галина Григорьевна хорошо помнит, где ее застала новость о Победе.

- В то время мы уже жили в Подпорожье - уехали к маминым родственникам. Был солнечный погожий день, я перекапывала огород, когда услышала как мама, пришедшая с работы, крикнула: «Галя, Галя иди скорей домой! Победа!».

- Я с детства знала эту историю, - добавляет дочь Галины Григорьевны, Антонина Михайловна, - ее мне рассказывала бабушка. Память о том непростом времени нужно хранить, это история не только нашей семьи, но и всей страны.

Чтобы ни вы, ни ваши дети не увидели войны

Медали, которые вручили сестрам Вале и Гале, шли из Москвы. Сейчас несовершеннолетние узники концлагеря приравниваются к участникам Великой Отечественной войны. Им оказывается не меньшее внимание и забота, поддержка от государства. Всего несколько лет назад все было иначе: о том, что Галина Григорьевна и Валентина Григорьевна были узницами концлагеря, никто не знал. Прошли десятилетия, прежде чем они смогли доказать свою причастность к событиям того времени.

- Мама долго писала. Писала в Финляндию, в «Красный крест» и еще во многие-многие организации. Никто не давал нам ответа; мы не были признаны как узники концлагерей до 2005 года. Другие бывшие узники из Ленинграда говорили, что уже давно признаны и получают социальные выплаты. В то время мамы уже не стало, добиваться правды продолжила Валя. Из Финляндии пришла долгожданная бумага, но…на финском языке. Прошло еще 5 лет, прежде чем, в 2010 году, ее в Альметьевске смог перевести переводчик: до этого времени бумагу на финском никто не принимал и не считал официальным документом. Перевод занял полчаса. До этого еще 5 лет - ожидания, и еще несколько десятилетий - поиска правды, - вспоминает Галина Григорьевна.

Получать медали женщинам приятно, но то, о чем напоминает этот знак, - нет: «Осталась тяжесть, которую не передать словами… Пусть она будет с нами, вам ее знать не нужно». Две сестры - две половинки Галина Григорьевна и Валентина Григорьевна от всей души желают, чтобы ни мы, ни наши дети и внуки никогда не увидели тех ужасов, что видели они.