Докричаться до небес

Признавалось только то, что некоторое количество солдат попало в плен. Лишь спустя почти полвека после окончания Великой Отечественной войны заговорили о масштабах трагедии. За четыре года войны в плену оказались 5,7 миллионов советских солдат, из которых более 60% погибло в концлагерях. 
В 1941 году гитлеровцы захватили в плен 3,8 миллиона советских солдат. Военнопленные стали первыми жертвами нацистской политики, обрекавшей жителей восточных земель на голодную смерть. Многие заключенные получали в день еды на 700 калорий. После нескольких недель употребления такой пищи  наступала смерть от истощения. Пленным, например, часто выдавали специальный «русский» хлеб, сделанный из соломенной муки и кожуры сахарной свеклы. В отчетах, относящихся к концу лета – осени 1941 года, сообщалось, что во многих лагерях, военнопленные, страдающие от недоедания, пытались утолить голод, поедая траву и листья. В. Штрих-Штрикфельд писал: «Как привидения бродили умиравшие с голоду, полуголые существа, часто днями не видевшие иной пищи, кроме трупов животных и древесной коры».
И. Сталиным 16 августа 1941 года был издан приказ № 270, согласно которому представители командного состава и политические работники во время сражений, срывавшие с себя знаки различия, сдававшиеся в плен, становившиеся дезертирами, подлежали расстрелу на месте, а их семьи – аресту. Попавшим в окружение приказывали сопротивляться до последней возможности, беречь оружие, пробиваться к своим, а командиров или красноармейцев, которые захотят сдаться – уничтожать всеми средствами. Семьи таких предателей должны были лишаться государственных пособий и помощи. Как выжили в этом аду люди, до сих пор остается за гранью понимания.

Правда, она как солнце, ее рукой не закроешь
Николай Тазиров весной принес фотографию деда Андрея, погибшего на войне, и рассказал о четырех земляках, находившихся в одном лагере: Андрее Ивановиче Усманове – 1902 г.р из села Сарсаз-Багряж, Гусмане Сунгатовиче Тазетдинове – 1910 г.р. из села Верхний Налим, Махияне Давлетшиновиче Давлетшине – 1915 г.р. из села Верхние Лузи, Дмитрие Матвеевиче Симашеве – 1907 г.р из села Верхний Багряж. Так началась история поиска, длившаяся не один месяц.
Всё началось в далеком 1942 году. Зимним утром Андрей Усманов оглядел родную избу в Сарсаз-Багряже, обнял жену Настасью и троих детей, подержал на руках полугодовалого сына Ивана и направился в  Заинский военкомат. 22 февраля 1942 года Андрей был мобилизован с Гусманом Тазетдиновым. Они попали в один полк, а уже в июне оказались в плену. В советских архивах напротив имени Андрей Иванович Усманов значится запись «пропал без вести». Как святыню передают в семье воспоминания о весточке, которую в 1943 году прислал сбежавший из плена отец. «В бою меня ранили в ногу, направляют в госпиталь, там потише будет». Это письмо, написанное чужой рукой под диктовку Андрея, стало надеждой и последним приветом семье. 
В 1946 году домой вернулся Гусман Тазетдинов и вскоре  встретился с семьей Усмановых, он поведал им о горестных днях в плену. Этот рассказ навсегда остался в памяти его сына Гамира Гусмановича.  
«После мобилизации все механизаторы, кузнецы были отобраны для прохождения службы в технических соединениях, их направили на курсы в Чувашию. Призывникам рассказывали о технике того времени: как устроены танки, артиллерийские снаряды. Вскоре они попали в действующую армию под Ростов. Долгое время отец вспоминал  огромный элеватор в Ростове, во время боя солдаты старались за ним укрыться. Вооружение наших солдат можно было пересчитать по пальцам: у кого-то две-три гранаты, у кого-то взрывчатая смесь или винтовка образца 1890-1931 годов на 5-6 человек. Автоматов не было, да и командиры говорили: «Орудие добудете в бою». Наши войска смогли удержаться на высоте, а вскоре их выдвинули вперед. Части оказались в окружении, оторванными от Красной Армии, и не сразу поняли, что оказались в «котле». Осознали это через несколько дней, услышав немецкую речь. К пленным обращались только «русский швайн» (свинья). В начале осени 1942 года их пешком вели в сторону Германии, а навстречу неслись военные эшелоны. В начале пути знакомых из районов ТАССР было много, но вскоре стали умирать люди преклонного возраста, больные. Выходцы из Заинского района: Гусман Тазетдинов, Махиян Давлетшин, Дмитрий Симашев, Андрей Усманов старались держаться вместе. В конце осени пленных привели в восточную часть Германии и начали использовать в качестве подсобных рабочих – механизаторов и кузнецов. Когда они немного привыкли к чужому языку, нескольких отсеяли и повели на проверку, среди них оказались Дмитрий и Гусман. Пленных спросили: «Есть ли среди них повара». Дмитрий вызвался, хотя ни разу не готовил. В плену  варили баланду из лошадиных голов. Назначение поваром спасло мужчине жизнь и не только ему. Вскоре в плену он встретит односельчанина Илью Трофимовича Симашева, который был сильно истощен и ослаблен.  Дмитрий его подкармливал лошадиными глазами. 
Гусмана в числе пленных привели в фермерское хозяйство и показали ему, как подковывают тяжеловозов (это порода рабочих лошадей), предназначенных для перевозки тяжелых грузов. Лошадей загоняли в специальный стан: на четырех столбах фиксировали ногу веревкой и подковывали животное. Немцы спросили: «Есть ли тот, кто может повторить эту работы». Первым вызвался Гусман. Приметив, что лошадь спокойная, он к огромному удивлению немцев не стал  загонять ее в стан и подковал на коленях. Гусман был сильным человеком: до войны боролся на Сабантуях, да и после возвращения не уступал по силе двум мужчинам в переносе бревен. С такой аккуратностью и быстротой  лошадь была подкована, что немцы начали хлопать. Один фермер забрал Гусмана к себе. Днем он выполнял работу, а ночевать возвращался в лагерь. 
Возвращаясь в лагерь, Гусман пытался  привезти еду для заключенных земляков. Вскоре Андрея Усманова перевели в другой барак, но Гусман смог отыскать друга и у них состоялся непростой разговор. К этому времени Андрей был неизлечимо болен. Он уже всё решил для себя и попросил друга, если тот  сможет вернуться, то помочь его семье. Этот разговор в бараке стал последним, и вскоре во время вечерней проверки пришла весть о сбежавшем Андрее. 
В 1945 году Гусман неплохо говорил на немецком языке, и фермер, когда наши войска перешли в наступление, помог ему сбежать. Он попал в чехословацкий партизанский отряд. Благодаря знанию немецкого языка, свободно переходил границу и добывал нужные сведения. После Победы в 1946 году на основании обмена пленными между Чехословакией и Советским Союзом Гусман вернулся. Дома он узнал горестную весть, что два его брата погибли на войне. Также вернулись домой Махиян, пробывший в плену почти три года. Он был освобожден  войсками союзников 11 мая 1945 года, а Дмитрий – зимой 1947.
Никто в то время не думал, как Родина встретит бывших военнопленных, на многих будет навешен позорный ярлык «Изменник Родины». С первых дней их стали вызывать в НКВД, в здании которого сейчас расположилось Заинское лесничество (ул. Советская). Вызывали часто в непогоду, моста через Ирню не было. Если не появишься в назначенный срок, то добавлялась еще одна статья за неподчинение. Первые три года Гусмана Сунгатовича  постоянно вызывали в любое время дня и ночи: спрашивали про друзей, сотрудничество с полицаями. Вскоре он назвал фамилии членов партизанского отряда в Чехословакии, на него сделали запрос и прекратили преследовать. У Гусмана Тазетдинова появились первые награды, но осадок горечи остался на всю жизнь. Дмитрий работал на кузнице в колхозе «Ленинский путь», в 1948 году был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Иногда они тайно встречались, хотя Махияну пришлось на долгое время  поменять местожительство, а Дмитрий остался в родной деревне. Связь держали через сына Гусмана Гамира, и спустя 50 лет он помог собрать братьев по плену. Гусман остался верен  своему слову и старался помочь семье друга Андрея Усманова, был в курсе всех их новостей. В 1973 году умер Дмитрий, в 1978 – не стало Гусмана. Но память о непростой судьбе четырех друзей живет в сердцах их детей. Огромную благодарность за неоценимую помощь в написании материала они выражают сотрудникам военкоматам. 
В этой истории осталось еще много вопросов, например, где находился лагерь, ведь пленных часто перемещали. Хочется добавить, что на каждого военнопленного хранятся дела в Центральном государственном архиве г. Казани на улице Декабристов. Будут ли родственники узнавать подробности, они решат сами. 

СВЕТЛАНА ДОЛГОВА 
старший научный сотрудник краеведческого музея
Фото предоставлено музеем